Тропинки в волшебный мир - Страница 16

А иная пчела летит из леса усталая, увидит, что перед самым летком дед Никита сидит, опустится ему на плечо, отдохнет малость и шмыг в леток.

Однажды ребятишки увидели, как несколько пчел запутались в мягкой бороде деда Никиты и никак не могут выбраться на волю из этих волосяных силков. Пчелы обозлились и начали уже подбираться к дедову подбородку, чтобы пустить в него свои жала.

Дед Никита набрал в рот воды, осторожно вынул за грудку одну пчелу и, спрыснув ее, как из пульверизатора, отбросил далеко в траву. Таким же образом освободил он и других пчел.

Ребятишки заинтересовались, почему это дед, так любящий пчел, вдруг стал их спрыскивать водой.

— А это вот к чему, — объяснил старик. — Когда пчела запутается в чем-нибудь, то начинает сердиться. Бьется, бьется, бедная, как муха в паутине, и от злости начинает подбираться к телу, чтобы ужалить обидчика. Вот освободи ее да отбрось просто так, она сгоряча тут же вернется и влепит тебе свое жало, да мигом, глазом моргнуть не успеешь. А потому она ужалит, что зло у нее еще не прошло и ей кажется, что она все еще в силках. А вот когда водой ее спрыснешь да отбросишь, она хоть и горячится, а взлететь-то на мокрых крылышках не может. Сидит она в траве да на солнышке крылья свои сушит, а пока высушит, все зло у нее и проходит к этому времени. Высушит она свои крылышки и полетит по своим пчелиным делам, а про тебя позабудет, словно и не попадала ни в какие силки. А не пыхни на нее водой — обязательно ужалит и погибнет, а что толку?

Пока дед Никита объяснял ребятам незлобивый пчелиный характер, самого маленького из них, Ваню Курочкина, вдруг одна за другой сразу ужалили две пчелы. Ванька взвыл от невыносимой боли.

Подошел дед Афанасий и, жалостливо посмотрев на плачущего навзрыд Ваньку, ласково спросил:

— Что, милок, укусила?

— Уку-си-ла! — прохныкал Ванька.

— Вот беда-то, — почесал затылок сторож и, обернувшись деду Никите, сказал; — Дисциплинка у твоих пчелок ослабла Никита, порядочку мало.

— Это видно, что ослабла, — согласился дед Никита и, приласкав Ваньку, серьезным тоном посоветовал: — Ты, Ванюшка, в другой раз, как прилетит пчела тебя жалить, уши ей рви, чтобы знала, как жалиться.

Ванька не выдержал и сквозь слезы рассмеялся.

— Так где же у нее уши-то?

— А ты найди…

Ванька, видимо, быстро представил себе, как он будет искать у пчелы уши, чтобы оттрепать ее, и как пчела за это время успеет сто раз его ужалить, и еще сильнее рассмеялся.

Над шуткой рассмеялись все.

— А пчела, как ужалит, обязательно умрет? — серьезно спросил кто-то из ребят.

— Обязательно.

— А своей смертью пчелы тоже умирают?

— А то как же? Умирают.

— А кажется вот, что пчелы никогда не умирают. Так всегда и будут кружиться над своими ульями. Больно уж много их, и все быстрые, как пули. Глазом не уследишь.

Деда Никиту взволновало это, и он сказал:

— Конечно, дети, пчелы жили и будут жить вечно! А если и умирают от старости и износа, то умирают мужественно, только в полете!

Пчелы умирают в полете

Мирный звук воркующей горлинки свидетельствует в лесу всем живущим: жизнь продолжается.

М. Пришвин

Проходит пчеловод в тихий солнечный день по пасеке, любуется, как над каждым ульем так и кипят пчелы в своей непрерывной работе, и радостно ему. И что ни дальше от весны уходит лето, все больше и больше накапливается в ульях пчел, все сильнее и сильнее их кипение. И кажется, что пчелы так вечно и будут кружиться над своими ульями, над солнечной поляной, носить мед и радовать своей работой сердце пчеловода.

Оно, конечно, так, верно!

Однако как короток пчелиный век! В летнее время пчела живет полтора-два месяца и умирает, изнашиваясь на своей бесконечной работе. Чаще же пчелы не доживают и этого срока. Увлечется пчелка своими цветами, забудет все на свете и не заметит, как на нее ястребом налетит пчелиный волк-филант — большая хищная оса по величине еще крупнее шершня, — и унесет ее в свое гнездо там на пчелином трупике будет выводить свое потомство. Част прямо с лету попадает пчела в ненасытный зоб осоеда или краса вицы щурки золотистой. Эти красивые (особенно щурка золоти стая) и мирные на вид птицы ежедневно съедают по 150–200 пчел. Бывает и другое. Полетит пчела в поле, и застанет ее там непогодь. Спрячется она от дождя где-нибудь под листиком. А тут ночь настанет, к утру совсем закоченеет пчела и достанется вездесущим муравьям, или ежик, пробегая мимо, схрупает ее. Гибельна для пчел и большая вода. Тяжело нагруженная, опустится она от усталости на воду отдохнуть и угодит в прожорливый желудок язя или в бородавчатую пасть лягушки. Да мало ли у пчел врагов!

Все это, конечно, случайная смерть, гибель. Но умирают пчелы и своей, естественной смертью, как и всякий живой организм, только эта смерть у пчел во многом отлична от смерти других насекомых.

Летом пчелиный век очень короток. Пчела изнашивается на работе и гибнет. Но умирают пчелы обязательно в полете, а не в улье. Когда почувствует пчела, что наступил конец, как бы слаба пи была, покинет улей, поднимется на своих обтрепанных от постоянной работы крыльях, покружится последний раз над своим родным ульем и замертво упадет в траву. И этому есть причина. Умри пчела прямо в улье, какой-то другой пчеле нужно выносить ее трупик наружу, а на это требуется время. Пчелы, и умирая, заботятся, чтобы не загружать своих сестер лишней работой, не отвлекать их от основного общего дела, поэтому и умирают в полете. Даже зимой, в омшанике, умирающие пчелы стремятся уйти из улья. Ослабнув, они выползают из клуба, падают на дно и ползут к летку. По холодно кругом, темно, и пчелы, едва доползут до летка, умирают. Иные, правда, даже успевают упасть с прилетной доски на пол, а большинство умирает прямо в летке. Зимой пчеловоды каждый месяц прочищают летки. Мертвые пчелы так забьют их своими трупиками, что в улей даже воздух не проходит, того гляди вся семья задохнется.